— 3 —
Симптомы, наблюдаемые при испытании лекарств на здоровом организме, а вместе с тем и показания на них построенные, Замен считает шаткими на том основании, что в симптомах преобладает исключительно субъективный характер, и потому еще, что искусственно произведенные болезни никогда не могут быть доведены до степени развития, принимаемого болезнями идиопатическими. Далее он говорит, что важность и значение симптомов, вызываемых средствами, заключаются не в количестве, а в их отношении и влиянии на внутренние процессы организма. «Если бы гомеопаты, — говорит он, — обратили должное внимание на это уcловиe, то конечно их истории болезней удостоились бы заслуженной оценки. При более беспристрастном исследовании выяснилось бы, насколько доступен наблюдению общий характер болезней во всех его отношениях — к организму, к испытуемому средству и т.д. Последователи Ганемана в таком случае убедились бы в существовании существенных и побочных, первичных и вторичных болезненных явлений. Точно такое же различие выяснилось бы и в лекарственных болезнях, искусственно произведенных; надлежащая же оценка этих различий повела бы к открытию общих отношений, т.е. какие средства соответствуют болезненным состояниям общим, и какие именно заслуживают преимущества перед другими одновременно показанными относительно индивидуальных оттенков болезней». Он одобряет труды Мюллера (Müller) и Гартлауба (Hartlaub), как сопоставление характеристики сродных средств для вывода общих показаний.
Переходим ко второй части труда Замена, где идет речь об отношении гомеопатии к ученому миру и о том положении, которое она должна бы занять в ряду наук по окончании распри двух противопоставленных школ. «Основное положение гомеопатии: отношение лекарства к болезни по закону подобия не удостоилось должной оценки по причине вражды разделяющей две школы, а это обстоятельство дало повод к стремлению опровергнуть путем теории практикой неопровержимо доказанное действие минимальных приемов».
«Коренной закон гомеопатии: отношение лекарства к болезни по закону подобия давно уже заслуживает внимательного изучения и исследования, потому что результаты нового учения далеко не так ничтожны, как предполагают; последнее доказывается с одной стороны успехом значительного числа врачей, с каким они пользуют по гомеопатическому способу, с другой же — многочисленностью той среды, которая ищет в нем себе помощи. Что, кроме убеждения, могло заставить аллопатических врачей, практиковавших более или менее продолжительное время, оставить прежнее учение и обратиться к новому, прилагая его на практике? В каких расчетах можно заподозрить их? Таких людей, как например, Миллер и Paу (Rau), никто конечно не упрекнет в недостатке ни честности, ни осмотрительности».
«Исследование и оценка результатов, достигнутых гомеопатами, затруднительны для посторонних врачей собственно потому, что гомеопаты, тщательно избегая на практике всякого обобщения, руководствуются лишь группами симптомов, а при таких условиях следить за образом действия гомеопатических средств и оценивать его крайне затруднительно, особенно в опасных и скоротечных болезнях; поэтому все наблюдения и все в этом смысле предпринятые опыты ограничивались до сих пор такими случаями, в которых потеря времени не влекла за собою опасности, или же такими, которые находились вне могущества господствующей медицины».
Затем Замен сообщает об успехах своих, достигнутых им в практике минимальными приемами (которые, впрочем, далеко превышали употребляемые в то время гомеопатами), Nux vom., Opium’a и Colocynthis’a, и продолжает.
«Что объективная деятельность, насколько она в зависимости от субъективной, удобоизменима посредством сей последней, и что таким образом болезнь может превратиться в здоровье, нисколько не противоречит рассудку; господствующая медицина по-видимому избирала до сих пор точкой приложения сил преимущественно объективную сторону организма: очень возможно, что гомеопатии удастся доказать, как противоположным путем, избранием точки приложения сил субъективную сторону, достигается та же цель, и таким образом знание органической природы вообще стало бы шире. Ганеман и его последователи вдались в ошибку предположением полного знакомства с такими внутренними процессами организма, в незнании которых они сами же безусловно признавались. Уверенность их, что болезни могут быть излечимы одним лишь гомеопатическим путем, должна основываться или на опыте, или на знании сущности не только причин болезни, но и причин действия лекарственных веществ, а вместе с тем и на знании существующих между ними отношений. Хотя гомеопатия утверждает, что она излечивает болезнь лишь устранением симптомов в полном их составе и объеме, но она все-таки не может отрицать, что вместе с устранением симптомов — внешней, видимой стороны болезни — она уничтожает и внутреннюю, невидимую, в основании лежащую причину. Подобно действию длинного рычага, снабженного малой тяжестью, чувствительная сфера организма потребовала бы, может быть, меньший прием, нежели раздражительная, а через непосредственное соприкосновение той и другой могла бы быть достигнута цель — исцеление. Таким образом, выяснилось бы, почему при излечении болезней одно средство известных свойств может быть употреблено в малой дозе, другое же, иных свойств, должно быть даваемо в большом приеме. Из этого следует, что малые приемы могли бы точнее определить и раскрыть динамическое значение организма со стороны субъективной, а большие — со стороны объективной. Нет основания для опровержения теоретическими доводами ни существования гомеопатического отношения между болезнью и приемом лекарства, ни способности сего последнего, даже в минимальном приеме, прочно исцелять по закону подобия болезнь, подобную той, которую оно вызывает в здоровом организме».
«Предположение, что это подобие послужит руководящим началом к открытию большого количества средств, соответствующих (специфических) такому же большему числу болезней, становится весьма вероятным, а при быстром, удобном и необременительном для больного действии гомеопатического лекарства врачебная наука усвоила бы себе значительные преимущества. Из этого следует, что мы (т.е. аллопаты) путем исследования и распознавания отношения, о котором идет речь, могли бы достигнуть результатов весьма важных для практической медицины. Присоединясь в виде ветви или отрасли ко всем знаниям, составляющим медицину, гомеопатия займет место конечно более достойное, нежели то, которое занимает теперь, находясь во враждебном положении к господствующей школе, и каков бы ни был результат исследования гомеопатического отношения лекарственного вещества к болeзни, оно в настоящем послужит к освещению нашего искусства, а в будущем, может быть, поведет к более глубокому и совершенному пониманию органической жизни человека».