— 8 —
Давно уже носились слухи о какой-то новой болезни, быстро надвигавшейся к нашим пределам с востока. В 1824 году она достигла Пepсии и коснулась Кавказа; в 1829 году показалась в Оренбурге и приволжских городах; в следующем году достигла Москвы, а в 1831 г. открылась в Петербурге. Это была Cholera asiatica, Cholera morbus — болезнь, о которой врачи не имели почти никакого понятия, а народ между тем гибнул массами. Страх и уныние охватили все население.
В это-то бедственное время гонимая гомеопатия выступила на поле действия с помощью народу.
Мы уже говорили, что с тех пор, как учение Ганемана стало у нас известным, новый способ лечения год от году приобретал себе все большее доверие в среде образованной публики. «Не мудрствуя лукаво» и предоставляя ученым оценивать научное его достоинство, она довольствовалась теми очевидными фактами скорого и прочного исцеления болезней, которые составляют неоспоримое преимущество его перед способом аллопатическим. Такому положению гомеопатии в нашем обществе много содействовала практика Германа. Благодаря ей, некоторые лица настолько заинтересовались пользой и благодетельными результатами гомеопатического лечения, что не будучи врачами по призванию, посвятили себя изучению его и приобретенными познаниями нередко достигали таких успехов, какими не могли похвалиться и патентованные врачи. Являясь на помощь народу совершенно бескорыстно, «ради одной идеи добра, во имя истины и любви к человечеству», они тем большую заслуживают признательность потомства, что пятьдесят лет тому назад врачебная помощь для простого народа была почти вовсе недоступна. Им, этим людям, обязана главным образом гомеопатия распространением своим в Poссии. Сохраним почтенные имена их, то были: адмирал Н. С. Мордвинов, родственники его — С Н. Корсаков и А. Н. Львов, тамбовский помещик Тулинов, Н. Н. Муравьев, A. Врасский, Д. И. Адам, Петерсон и др. Между этими лицами особенно рельефно выступают имена С. Н. Корсакова и Н. С. Мордвинова.
Семен Николаевич Корсаков родился в 1788 году. Отец его, инженер-полковник Николай Иванович, строитель Херсонской крепости и любимец кн. Потемкина, был убит при штурме Очакова 6 декабря 1788 года. Оставшись после смерти отца двухмесячным ребенком, Семен Николаевич, благодаря заботам своей матери, женщины умной и энергической, получил самое тщательное и изысканное воспитание. Наставниками его были французские эмигранты шевалье Вальгра (Chevalier Valgras) и граф Роспик (Comte Rospique). По словам лиц коротко знавших С. Н. Корсакова, он при уме, развитом блестящим образованием, до конца жизни сохранил очаровательные черты своего характера: кротость, ласковость, приветливость, деликатность обращения со всеми и искреннюю дружескую приязнь с родными. По окончании воспитания, он поступил на службу в Коллегию иностранных дел, но в Отечественную войну патриотические чувства его и его матери заставили оставить гражданскую службу и поступить в петербургское ополчение, с которым участвовал в сражениях под Полоцком и при Березине. В последнем сражении он был ранен, но в кампанию 1813 г. снова явился в рядах ополчения и принимал участие в осаде Данцига; здесь за примерную храбрость, оказанную им при овладении городом, Корсаков получил от прусского короля орден «за военное достоинстно» (pour le mérite militaire). По окончании военных действий, он поступил на службу в статистическое отделение Министерства внутренних дел и так как род его занятий не требовал постоянного присутствия в Петербурге, то он жил большей частью в имении своем, сельце Тарусове, находившемся в 90 верстах от Москвы. Неудобство деревенской жизни в отношении скорого получения медицинской помощи вероятно было причиной того, что любознательность его обратилась и на медицину. В оставшихся после него бумагах сохранилась тетрадка, заключающая в себе занумерованные копии с 302 аллопатическими рецептами, прописанными врачами ему, членам его семейства и домашним, с показанием в особой графе — кому и от чего дано лекарство. В начале тетради помещены таблицы: 1) аптекаpский вес и мера; 2) болезни; 3) прописанные рецепты; 4) упоминаемые лекарства в алфавитном порядке с ссылками на нумера рецептов. Тетрадь отмечена знаками В2 и N2. Значит, ей предшествовали по крайней мере еще две. Она начинается 1823 годом и недописанная оканчивается 1 июня 1827 г. Затем следует тетрадь под № 5, заключающая в себе в таком же порядке записанные средства, которые он давал своим домашним, с отметкой результатов. Оканчивается в июне 1828 года1. Этим годом и закончились занятия его аллопатической медициной, ибо в 1829 году в гомеопатическом журнале «Archiv für homöopathische Heilkunde» находим письмо его к Ганеману «О карманных аптечках». По рассказу года три тому назад скончавшейся супруги Семена Николаевича, Софьи Николаевны Корсаковой, поворот мужа ее от старой медицины к новой совершился при следующих обстоятельствах. С. Н. Корсаков в 1829 году страдал столь сильной ломотой, что без помощи костыля не мог тронуться. Однажды заехал к нему родственник его Львов — саратовский помещик, горячий приверженец гомеопатии, с которой познакомил его Петерсон, проживавший в Пензе и оттуда нередко наезжавший для практики в Саратовскую губернию. Видя страдания своего родственника, Львов вызвался помочь ему гомеопатическими средствами. Само собой разумеется, что Корсаков, проникнутый уважением к старой медицине, за которую стояли опыты веков, выслушал предложение Львова с улыбкой сожаления о крайнем его заблуждении, но как по складу своего характера не мог долго противиться настояниям дружбы, то согласился, наконец, принимать предложенное Львовым лекарство: это было Ledum. Каково же было его удивление, когда это средство, приготовленное в высшем делении (не ниже 30) оказало свое действие: он почувствовал сперва облегчение, а затем, при дальнейшем лечении, ломота исчезла до того, что он мог вовсе оставить свой костыль, который однако же сохранил он навсегда как памятник исцеления от мучительной болезни, а вместе с тем и перемены прежних убеждений своих о старой медицине.