— 16 —
Из врачей гомеопатов тридцатых и сороковых годов, занимавшихся практикой в разных местах России, нам известны следующие лица.
В Петербурге — кроме Адама, Триниуса, Шеринга и Германа, о которых мы уже не раз упоминали в нашем очерке, следует сказать о докторе Фейере (Feuer), который, будучи еще студентом Петербургской Медико-Хирургической академии, познакомился с Германом и тотчас же, по окончании курса, объявил себя гомеопатом и поступил в гомеопатическое отделение Военно-Сухопутного госпиталя, где тогда занимался Герман. Этим же последним были ознакомлены с гомеопатией д-ра Окс (Ochs) и Штендер (Stender). Д-р Арнгольд (Arnhold), приехав из Казани, узнал в Петербурге учение Ганемана, и возвратясь домой, стал лечить по гомеопатическому способу. Д-р Савенко, профессор Петербургской Медико-Хирургической академии, человек с большими дарованиями, обратился к гомеопатии, изучил ее и стал заниматься практикой1. Д-р Циммерман (Zimmermann), должность которого нам неизвестна, познакомясь в Царском Селе с Германом, стал гомеопатом1 так же, как и Ведринский, служивший в том же городе военным врачом; последний, лишась впоследствии зрения, переехал (1861–1862 г.) в Москву, где и умер в глубокой старости.
В Москве: действ. ст. сов. Зубов, бывший в двадцатых годах главным доктором Кавказского корпуса — в свое время не только отъявленный враг гомеопатии, но и беспощадный гонитель подчиненных ему врачей, дерзавших интересоваться учением Ганемана. Случай, заставивший его изменить свой образ мыслей и обратиться к гомеопатии, так интересен, что мы считаем нелишним рассказать его. Главным врачом Тифлисского военного госпиталя в то время был И. А. Прибыль, который как познаниями своими в медицине, так и личными достоинствами снискал себе особенное уважение А. П. Ермолова. Узнав учение гомеопатов, Прибыль стал держаться их способа лечения не только в частной практике, но нередко употреблял его и в госпитале. Ермолов, высоко ценя его достоинства и опытность, сделал распоряжение, чтобы все вновь прибывавшие на Кавказ молодые медики, до распределения их по войскам, были бы предварительно командируемы к Тифлисскому госпиталю для ознакомления их под руководством главного врача с климатическими условиями Кавказа и болезнями от них происходящими. Всю эту молодежь Прибыль знакомил и с гомеопатией, не обращая внимания на мнения Зубова, так как покровительство Ермолова могло служить ему достаточной защитой против его неудовольствий, но молодым врачам Зубовым объявлено, что если кто-нибудь из них осмелится лечить гомеопатией, то будет предан суду. Случилось однажды, что к Прибылю является один почетнейший житель Натлуга (где находится военный госпиталь) и с слезами отчаяния умоляет спасти от смерти сына. Расспросив о положении больного, Прибыль сделал упрек отцу, что допустил до такого тяжкого положения своего сына без медицинской помощи.
«Нет, — отвечал тот, — его лечил Зубов». На сделанный затем Прибылем вопрос, говорил ли он Зубову, что намерен обратиться к нему, отец отвечал: да, и Зубов сказал: «Обращайся к кому хочешь, один только Бог может спасти твоего сына».
После такого объяснения Прибыль, хотя и не предвидел возможности спасти больного, но уступая просьбам умолявшего отца, обнимавшего его колена, отправился к нему и нашел больного в бесчувственном состоянии, с высунутым языком, так что не было возможности и лекарство влить в рот. После осмотра больного, Прибыль объявил отцу, что Зубов сказал правду, но отец больного опять бросился на колени, умоляя о спасении. Тогда Прибыль, возвратясь к ceбе, дал отцу больного пузырек и велел обмакивать в нем кисточку и водить ею как можно далее во рту. На другой день рано утром опять явился отец больного и, ничего не объясняя, просил, чтобы Прибыль шел к нему. Последний, не надеясь ни на какое облегчение, отвечал, что ему незачем идти, а советовал послать за священником, но когда тот все настаивал на своем, Прибыль отправился и придя в комнату больного и увидев его сидящим на постели, бодрым, остановился перед ним в изумлении. Между тем, хозяин исчез и чрез несколько минут возвратился с Зубовым, который прямо подошел к больному, смотрел на него несколько минут и затем, обратившись к Прибылю, бросился перед ним на колени с словами: «Научи меня твоей великой науке». С того времени Зубов стал самым ревностным гомеопатом. Выйдя в отставку, он долгое время жил в Москве, лечил только гомеопатическими средствами, усердно проповедовал гомеопатию и между прочим сыну Прибыля, слушавшему курс медицины, постоянно внушал, что одна гомеопатия — настоящая, спасительная медицина. Зубов умер в Москве в пятидесятых (1855–1856) годах.
Из учеников Зубова известен военный врач Виноградов, занимавшийся в Москве гомеопатической практикой только в частных домах. Беневоленский, в 1831 г. случайно познакомившийся с С. Н. Корсаковым и получивший от него первые сведения и аптечку; потом он оставил Москву и переехал в имение Н. А. Бахметева Пензенской губ., Городищенского уезда в с. Никольское, где лечил гомеопатически в больнице и в частных домах. Роггенбау (Roggenbau), приеxaвший в Москву из Мценска.
Швейкерт (Schweikert), сын известного бреславльского доктора Швейкерта, приехал сюда в 1832 г. в качестве домашнего врача кн. Бориса Куракина; впоследствии место Швейкерта занял у него гомеопат Леонарди (D-r Leonhardi)1. Гофман (Hoffmann), бывший военный врач, узнавший гомеопатию от Шеринга. Главный врач старой Екатерининской больницы (потом Полицейской) д-р Гаазе (Haаs), высокая душа которого была так отзывчива на все доброе, не будучи сам гомеопатом, во время бывшей в Москве в сороковых годах холеры уступил прибывшему из Бреславля д-ру Гольденбергу (Goldenberg) особую палату для гомеопатического лечения. Д-р Веселовский, объявивший себя гомеопатом в 1831 г.2 Белявский — автор первого гомеопатического лечебника женских и детских болезней3. Генрихсен (Henrichsen), занимавшийся практикой в 1837 г.4 Телье (Theuillé) из Тироля. Находясь во французской армии в качестве начальника одного из санитарных отрядов (officier de santé), он в 1812 г. попал к русским в плен и отправлен в Варшаву. Здесь он познакомился с Бижелем и чрез него стал гомеопатом. Как врач, Телье был малообразован, но весьма сведущ в гомеопатической фармакологии. Живой, энергический, горячо стоявший за свои убеждения, он не мог оставаться на одном месте и потому беспрестанно переезжал из одной страны в другую, меняя один город на другой. Так, из Варшавы он отправился сперва в Москву, потом в 1837 г. в Бессарабию, оттуда в Константинополь, где с успехом лечил чуму5, потом опять в Москву, в Казань, Киев, Харьков, в Нижний Новгород и наконец снова в Москву. Здесь он, как и в упомянутых городах, занимался практикой и умер в 1864 г., на 70 году. Ястребцов, прибывший в 1832 г. в Москву из Калужской губернии. Замечательно письмо его к С. Н. Корсакову, в котором он просит знакомства с ним, чтобы воспользоваться его наставлениями, так как сам он отступился от аллопатии. Глубокое убеждение в преимуществе гомеопатии, бывшее причиной его обращения к ней, не поколебало этой уверенности даже и тогда, когда Ястребцов начав гомеопатическую практику, потерпел в ней неудачу и был близок к отчаянию. «Гомеопатическая моя аптечка имела, может быть, на всю мою участь вредное влияние, — жалуется он Корсакову, — будучи в деревне, я лечил гомеопатическими лекарствами, мной самим приготовленными, но имел далеко не полный комплект. Незадолго до приезда, я, по совету Грефе, выписал ассортимент приготовленных лекарств от доктора Германа. С этим я приехал в Москву. Сначала у меня явилось несколько больных. Я им давал германовы крупинки, но они не производили решительно никакого действия. По совести я не мог себя обвинять в небрежном приискании средств. В некоторых случаях лекарственные симптомы чрезвычайно хорошо отвечали симптомам болезни, но крупинки не действовали. (Полагает, что не были смочены лекарством). Я начал отказываться от больных, другие сами меня оставили. Особенно испуган я был одною нервической горячкой, против которой давал четыре лекарства и которая возросла в глазах моих до ужасной степени. Мне здесь не отказывали, потому что имели ко мне доверенность как бы неограниченную, но наконец я принужден был отказать в своей гомеопатии. Этот случай сильно на меня подействовал. Я уверился, что аптека моя вовсе недействительна, и практика моя здесь в Москве прекратилась, хотя и обещала сначала много. Можете судить, до какой степени я обескуражен, из того, что я принял должность гувернера, взявшись воспитать сына генерала Орлова. Теперь я еще врач-гомеопат, но не по профессии, а как любитель. И то до тех пор не буду лечить, пока не получу лекарств, на которые можно будет положиться».
Исчисляя врачей гомеопатов в Москве, нельзя обойти молчанием д-ра Александра Гагена (von Hagen), который хотя и не был гомеопатом, но который к учению Ганемана отнесся в свое время не только без всякой вражды, но с достоинством истинного врача и образованного человека. Статья его в «Allg. Homöop. Zeitung» под заглавием «Versuch einer Erklärung der Homöopathie und ihres Verhältnisses zur Heilkunde überhaupt», заключает в себе оценку гомеопатии и воззрение на нее, которые по учености, литературным приемам и отсутствием всякой полемики достойны стать наряду с трудом д-ра Замена.
Признавая, что в основании гомеопатии лежит всеобщий миpoвой закон подобия, Гаген доказывает необходимость и пользу ее в сфере медицинской науки; он предчувствует открытие спектрального анализа и объясняет действие гомеопатических лекарств посредством движения, идущего в противоположном направлении к движению больного организма. По его мнению, гомеопатия в руках образованных врачей есть медицина будущности. Гаген не исключает употребление больших приемов и не находит их несогласными с законом гомеопатии; напротив, он смотрит на них как на необходимость, вызываемую отношением средства к болезненному процессу1.
Во внутренних губерниях практикой занимались:
В Курске — Еглау (Eglau)2, Вышнем-Волочке — Зейдер (Seider)3, Оренбурге — Лессинг (Lessing). Казани — Арнгольд (Arnhold), переводчик книги доктора Франца о гомеопатии; профессор Эверсман (Evеrsmann)4 и Линдгрен (Lindgreen); последний практиковал мало, но читая в университете частную патологию, он всегда сообщал студентам наряду с аллопатическим и гомеопатическое лечение болезней.
В Саратове — Клейнер (Kleiner) и Нимейер (Niemeyer)5, последний умер в Петербурге в 1837 г.
В Тамбове — Мюллер (Müller)6.
В Житомире — Черминский, о котором мы уже говорили.
В Пензе — Александр Петерсон (Peterson), аптекарь, сын пензенского врача, человек с большими дарованиями и весьма просвещенный, отличавшийся основательными познаниями в естественных науках. Образование свое он получил сперва в Харковском университете, где слушал полный курс медицины, но преимущественно занимался в своей аптеке; после смерти отца он отправился в Лейпцигский университет и впоследствии познакомился с Ганеманом и другими известными тогда гомеопатами. Одаренный наблюдательным умом, Петерсон скоро постиг важность и основательность начал гомеопатии и вполне посвятил себя новой врачебной науке. Возвратясь в Poccию, он занялся гомеопатической практикой и особенные услуги оказал во время холеры, будучи приглашен к лечению ее пензенским губернатором. Из числа 175 человек, бывших у него в пользовании, умерло только 29, т.е. 16,57%. В свободное от практики время он писал свои практические замечания и вел переписку с больными; некоторые сочинения отсылал для напечатания за границу, так обширные статьи его о холере и проказе (Lepra) были помещены частью в «Архиве Гросса и Штапфа», частью в «Летописях Гартлауба и Тринкса». Петерсон, по свойственной ему скромности, никогда письменно не опровергал нападков на гомеопатию, особенно обильных в первое время, но уничтожал их при постели своих пациентов, возвращая им здоровье. Он умер в I860 году, 73 лет отроду, оставив по себе благодарную память в Пензе, где первый начал и распространил гомеопатическое лечение.
В Ковно — Никлевиц (Niklewitz), ученик Ганемана, стал гомеопатом в 1831 г., умер в 1841 г.; Штендер (Stender).
В Риге — Штегеман, о котором мы уже говорили; Брутцер (Вrutzеr), состоя акушером при местной врачебной управе, познакомился с гомеопатией и в 1833 г., в Обществе рижских врачей поставил вопрос: «Возможно ли добросовестному врачу, при настоящих обстоятельствах, в практике своей оставлять гомеопатию без испытания?». В 1835 г., сообщив тому же Обществу случаи из своей гомеопатической практики, он возобновил тот же вопрос и тем вызвал товарища своего по университету д-ра Беренса (Berens) к ответу такого рода, который, при вспыльчивом характере Брутцера повел обе стороны к неприятному спору, вследствие которого он отказался от чести быть членом Общества. Ответом на заявление Брутцера были: со стороны врачей — вражда и преследования, а от публики — довеpиe и уважение, знаком которых был серебряный кубок, поднесенный ему в память благородной защиты им гомеопатии. В следующем 1836 году он принял горячее участие в деле возникшем в Петербурге по поводу премии, назначенной Обществом врачей-корреспондентов за обработку одного вопроса, касавшегося гомеопатии. Действуя с тактом и умением, он дал этому вопросу такое направление, что все замыслы против гомеопатии со стороны этого Общества обратились в ничто. Он написал два сочинения: «Über das Wesen der Homöopathie» (о сущности гомеопатии) и «Anleitung für den Landmann sich und seine Hausgenossen in Krankheitsfällen richtig zu behandeln» (Руководство для крестьян к правильному и разумному лечению возникающих болезней). Отличные дарования Брутцера, его способность быстро обнимать и усваивать предмет, его громадная деятельность и благороднейший характер ставят его высоко в ряду последователей Ганемана. В 1872 г. он праздновал 50-летний юбилей своей докторской деятельности, и через пять лет после того умер в преклонной старости. Генке (Неnkе) — военный врач в Саксонии. В 1834 г., познакомясь в Дрездене с Тринксом (Trinks), а через него и с гомеопатией, он участвовал вместе с ним в предпринятых сим последним испытаниях лекарств и в тоже время слушал лекции в Лейпцигском университете. В 1837 г., по совету Тринкса, он сопровождал в Poccию семейство графа Кейзерлинга, у которого потом в течении 4 лет оставался в качестве домашнего врача в Курляндском поместье его Гойкене, близ Фрауэнбурга; после того переселился в Ригу, где находится и поныне. Ридл (Ridel) стал гомеопатом в 1833 г.; пользуя больных по новому способу, он делал приложения и животного магнетизма. В 1868 году он оставил Ригу и переселился в Берлин.
В Ревеле — Гейнрихсен (Heinrichsen).
В Дерпте: сперва Штегеманн, а впоследствии еще и доктор Гольст (Holst), служивший при Физикате.
В Пернове: д-р Кнорре (Knorre), известный замечательными своими статьями в Allgemeine Homöopatische Zeitung; умер в 1870 г. в глубокой старости. Д-р Ландезен (Landesen), который после 50-летней практики живет на покое.
В Гансале: д-р Гунниус (Hunnius), открывший морские грязи и впервые употребивший их для лечения болезней; стал гомеопатом в 1830 г., умер в 1851 г..
В Тифлисе: д-р Прибыль — чех, переселившийся в Poccию в 1808 году из Праги; провел бóльшую часть своей службы на Кавказе, где в двадцатых годах, во время командования Кавказским корпусом Ермолова, ему была поручена должность главного врача Тифлисского военного госпиталя. Занимая этот пост более сорока лет, Прибыль высокими качествами ума и характера, также как и познаниями в медицине, снискал себе общее уважение и доверие, начиная с главных начальников края до последнего жителя. Одушевляемый любознательностью и сознанием своего долга как врача, Прибыль считал недостойным своего звания оставаться при тех научных сведениях, с какими оставил университет, и потому, выступив на поприще практики, постоянно и внимательно следил за развитием науки, которой посвятил себя. Благодаря этому обстоятельству, он рано ознакомился с гомеопатией, изучил ее и стал прилагать к лечению болезней не только в частной практике, но иногда и в самом госпитале. В сем последнем, доведенном им до образцового состояния, было устроено особое клиническое отделение, в котором он, несмотря на противодействие главного штаб-доктора Кавказского корпуса Зубова (см. выше), знакомил молодых врачей с гомеопатическим способом лечения. Успехи гомеопатической практики самого Прибыля были так замечательны, что начальник штаба Кавказского корпуса, главный помощник и сподвижник Ермолова генерал-лейтенант Вельяминов предлагал Прибылю свое содействие к обращению Тифлисского госпиталя в гомеопатический. К сожалению предложение это не могло быть принято: Прибыль не мог согласиться на него ввиду того, что одному ему не было возможности строго следить за значительным числом больных (несколько сот, даже до тысячи в месяц), а при недостатке помощников, достаточно ознакомленных с гомеопатией, могли бы встречаться ошибки и упущения, которые только повредили бы доброму делу. Прибыль умер в 1866 году на 84 году жизни.
В Варшаве — д-р Бижель, о котором мы уже говорили, и кроме его еще двое: д-ра Мило (Mylo) и Вольф (Wolf).
В Люблине — д-р Коперский (Kopersky), ознакомивший жителей с гомеопатическим лечением в 1835 г. и до сих пор продолжающей практику.