— 44 —
«Журнал гомеопатического лечения» издавался в течении трех лет (1861-1863), после чего (без сомнения к удовольствию многих) должен был прекратиться, так как сравнительно малое число подписчиков не могло обеспечить издания, а ежегодно оказывавшийся дефицит становился не под силу одному Флемингу. Причина неуспеха журнала, при всех его достоинствах, совершенно понятна. Это было специально-ученое издание, требовавшее от читателей известной научной подготовки, чего на самом деле не было. Мы уже прежде говорили, что распространение в нашем обществе гомеопатии обусловливалось главным образом успешным лечением, до гомеопатии же как науки массе дела не было; очень естественно поэтому, что журнал мог удовлетворить только немногих.
В 1862 году в «Вестнике новейших врачебных метод», издававшемся докторами Гжимайло и Шебякиным, появилась пресловутая «Программа» — Программа для наглядного убеждения в действительности гомеопатического лечения и в возможности допустить гомеопатию как врачебное искусство. Любопытный документ этот подписан профессорами Козловым и Здекауером.
«Поздравляем наших читателей с важной новостью, — иронически объявлял Дерикер в своем журнале при появлении программы, — гомеопатия в русском медицинском факультете в скором времени получит полные права гражданства… Занимается новая заря, гомеопатия вступает у нас в новый фазис: факультет прервал молчание и начинается научное исследование гомеопатии».
Но если не всем читателям журнала, то по крайней мере врачам-гомеопатам было очень хорошо известно, что аллопатическая клика, вызывая гомеопатов на объяснения, нисколько не думала о научном исследовании гомеопатии, и что «умысел другой тут был», а потому неудивительно, что важная новость, с которой Дерикер приветствовал гомеопатов, оказалась пуфом, а научное исследование гомеопатии осталось по-прежнему в области желаний. Этого и следовало ожидать, но чего факультет не ожидал, так это конечно того скандала, к которому привела его объявленная им Программа. В самом деле, кому же неизвестно, что прежде, нежели приступать к исследованию какого-нибудь предмета, надо быть более или менее знакомым с его сущностью: чтобы знать, как смотреть на него, чего искать в нем, чего от него требовать. Полное отсутствие этого условия в составителях Программы прежде всего поразило врачей и возбудило подозрение, что почтенные имена профессоров были отданы напрокат какому-нибудь Вольскому и служили ему одной лишь ширмой.
Если это справедливо, то для них же хуже, потому что тогда все обличения в надменности, в хвастливой самонадеянности и непонимании гомеопатии, которыми переполнена Программа от начала до конца, должны быть отнесены не к тому, кто прикрываясь их именем воскресил талант Вольского, а к ним самим.
Вот это замечательное произведение, которое, по расчетам авторов его, должно было доказать свету, что гомеопатия лишена научного основания, а как самостоятельный метод лечения допущена быть не может.
Программа для наглядного убеждения в действительности гомеопатического лечения и в возможности допустить гомеопатию как врачебное искусство
профессоров Козлова и Здекауера.
Здравый смысл достаточно убеждает каждого, что для успешного и сознательного лечения болезней необходимы со стороны врача два главнейшие условия:
1. Правильное определение подлежащей болезни во всех отношениях ее к организму и основанное на оном расположение плана лечения;
2. Своевременное и последовательное употребление таких врачебных средств, которые способны производить на больной организм всегда постоянные и для каждого из них с точностью определенные действия, притом в той степени и на таком пространстве времени, как этого требует начертанный врачом план сознательного лечения.
Соединение в одно целое разнородных сведений, делающих нас способными к выполнению в пределах возможности этих двух необходимых условий, составляет врачебную науку; применение их к действительности есть врачебное искусство.
Фактами должно быть доказано, в какой степени возможно исполнение этих двух главнейших условий для лечения болезней по законам, положениям и правилам гомеопатии.
1) В отношении распознавания болезней
Если гомеопатия и объявляет право на то, чтобы составлять нечто отдельное от рациональной медицины, которую произвольно назвала она аллопатией, то это потому только, что в диагностике своей гомеопатическая школа исключительно занимается разбором подробнейших припадков болезни и ощущений больного, как предписывает «Organon», нисколько не вникая в значение припадков относительно болезни, их производящей, ни в отношении их к тем или другим изменениям в тканях тела, составляющим собою органический элемент болезней. Эта замечательная особенность гомеопатии вполне объясняется тем, что все опыты Ганемана и его школы над лекарствами, которые они испытывали то над самими собой, то над другими, здоровыми и больными субъектами, ограничивались одними только наблюдениями измененных ощущений (symptomata subjеctiva) или отправлений (symp. functionalia), без малейшего критического разбора взаимной связи между явлениями часто случайными или ощущениями совершенно субъективными, и действительной силой испытываемого лекарства. О физическом исследовании при том различных органов, о химическом анализе отделений и извержений, как равно и об опытах над животными с тщательным преследованием анатомопатологических изменений в тканях от действия лекарств, тут не было и речи. Признаки измененных лекарством ощущений или отправлений, обозначавшиеся наблюдателями при употреблении каждого лекарства, оставались для гомеопатов указаниями к его назначению в тех случаях, где эти самые признаки являются, как произведение болезни, на основании положения «similia similibus». Необходимым следствием того есть то, что при гомеопатическом лечении диагноза болезни или вовсе нет, или он, должен быть исключительно симптоматическим.
В какой степени при таком ограничении диагностических данных возможно сознательное врачебное действование при лечении болезней, легко может быть определено экспериментальным решением следующим немногих вопросов:
1) На каких данных гомеопаты основывают распознавание хронических болезней, где симптомы весьма однообразны при разнородных органических состояниях?
2) Как узнают они тождество некоторых материальных страданий, если таковые обнаруживаются различными болезненными явлениями, например, страдания маточные, поражения спинного мозга, болезни яичников?
3) Как доискиваются они определения места и свойства отчасти скрытных страданий (affectiones ex parte latentes)?
4) Какой будет диагноз их, основывающийся исключительно на субъективном экзамене или подробном расспросе, при болезнях детей, простолюдинов, умалишенных, глухонемых, беспонятных и находящихся в беспамятстве или сопорозном состоянии?
5) Как располагается план лечения при такой ограниченности и шаткости диагноза?
6) Как совместить с опасным состоянием больного, требующим безотлагательной помощи, обычные так часто наблюдаемые нами переходы от одного специфического средства к другому, продолжающееся до тех пор, пока гомеопат не найдет именно того, которое, по описанию в «Organon» или другом сочинении, производит именно такие симптомы, как в подлежащей его лечению скоротечной болезни?
7) Как различать по истинному смыслу гомеопатического метода распознавания болезней адинамическую лихорадку от воспаления мозга и его оболочек или от воспалительного раздражения тонких кишок, так как всем этим трем столь различным состояниям свойственны почти одинаковые припадки, а именно: головная боль, светобоязнь, бред, сухость языка, бессонница, потеря аппетита, скорый малый пульс, жар, красная моча, большая слабость, обманы чувств, запор на низ, тошнота, положение больных на спине и тому подоб., между тем как в таковых случаях от верности диагноза зависит направление лечения, решающее жизнь или смерть больного?
8) Как управляется гомеопатия, назначая лекарства по признакам, с легионом болезней грудных органов: бронхий, легких, плевры, сердца, околосердечной сумки, больших сосудов и mediastini или бродящего нерва и продолговатого мозга? Почти все болезни этих органов сопровождаются, с маловажными оттенками, кашлем, одышкой, болями или по крайней мере стеснением в груди, сердцебиением, ускоренным и неправильным дыханием.
9) Как различает гомеопатия в видах назначения лекарств своих водянку, происшедшую от органических болезней сердца или от страданий печени, селезенки и яичников, от водянки вследствие брайтовой болезни, тромбоза воротной вены, или, наконец, от простой гиперемии серозных оболочек, что так важно для прогноза и лечения водяной болезни?
10) По каким ощущениям больного определяется назначение гомеопатических средств в глазных болезнях, которые все могут сопровождаться светобоязнью, слезотечением, ослаблением зрения, краснотой глаз, болью или зудом?
До тех пор, пока распознавание болезней признается для лечения их совершенно излишним или возможным по одним субъективным припадкам, гомеопатия еще может удерживать свое единственное довольно узкое основание, это абсолютный параллелизм между признаками болезней и признаками от действия лекарств. В противном случае и это основание ее исчезает: вынуждаясь усвоить себе не принадлежащее ей объективное исследование болезней или, другими словами, решившись правильно отличать одну болезнь от другой, она столкнется с несчетным множеством их действительных признаков, физических, органических и химических, при которых потеряют значение припадки субъективные и по которым, с другой стороны, окажется невозможным назначение лекарств в силу гомеопатических соображений, ибо ни одно из лекарств таковых признаков не производит и производить не может. Единственный верный и отличительный признак диабета есть присутствие сахара в моче больного; какое же из гомеопатических лекарств производит этот признак у здорового человека и потому должно быть назначаемо для излечения диабета? Несомненные признаки пневмонии в первом периоде суть тупой звук при постукивании и крепитация при выслушании дыхания в воспаленной части, кругом же дыхание пуэрильное, мокрота, покрашенная кровью, шафранного или ржавого цвета. Какие из врачебных средств, хотя бы в гомеопатических приемах, владеют способностью производить эти явления и потому должны быть назначаемы против воспаления легких? Которые из врачебных веществ и в каком делении производят присутствие белка и выделение фибринозных цилиндров в моче, эти единственные строго диагностические признаки брайтова перерождения почек?