— 166 —
1808. Ueber die Surrogate ausländischer Arzneien. Anonym. ib. No. 327.
1808. Ueber den Werth der speculativen Arzneisysteme, besonders im Gegenhalt der mit ihnen gepaarten gewöhnlichen Praxis. Anonym. ib. No. 263.
1808. Auszug eines Briefes an einen Arzt vоn hohem Range über die höchst nöthige Wiedergeburt der Heilkunde, ib. No. 343.
1808. Bemerkungen über das Scharlachfieber. Anonym, ib. No. 160.
1808. Berichtigung der im XXVII В. 1 St. anfgestellten Aufrage über das Präservativmittel gegen das Scharlachfieber. Huf. Journ. Bd. 27. St. 4. S. 153-156 (fehlt bei Stapf).
1809. An einen Doctorand der Medicin. Anonym. Alig. Anz. d. Deutschen No. 227.
1809. Belehrung über das herrschende Fieber. Anonym. ib. No. 261.
1809. Zeichen der Zeit in der gewöhnlichen Arzneikunst. Anonym. ib. No. 326.
1810. Organon der rationellen Heilkunde. Dresden bei Arnold. 1810. 222. S. — 2. Auflage 1819. Unter dem Titel: Organon der Heilkunst. 371 S. — 3. Aufl. 1824. XXIV u. 281 S. — 4. Aufl. 1829. XVI u. 307 S. — 5. Aufl. 1833 XXII u. 304 S.
1811. Reine Arzneimittellehre Theil 1. Dresden 1811. 248 S. — 2. verm. Aufl. 1823 — 3. verm. Aufl. 1830.
1812. Dissertatio historica medice de Helleborismo Veterum, quam defendet auctor Samuel Hahnemann, med. et chirurg. Doctor, academ. Mogunt. scient. ut societ. physic. med. Erlang. et societ. reg. oeconom., quae Lipsiae floret, Sodal. honor. Lipsiae. Tauchnitz. 86 S.
1813. Geist der neuen Heillehre. Allgem. Anz. d. D. März. S. 626 (fehlt bei Stapf), (später in vollkommnerer Gestalt dem 2. Theil der R. A. M. L. vorgedruckt).
1814. Heilart des jetzt herrschenden Nerven- u. Spitalfiebers. Allg. A. d. D. No. 6.
1816. Belehrung über die venerischen Krankheiten und ihre gewöhnl. unrechte Behandlung. ib. No. 211.
1816. Ueber Heilung der Verbrennungen. ib. No. 156 u. 204.
1816. Reine Arzneimittellehre. Theil II. 396 S. — 2. Aufl. 1824. —
— 167 —
3. А ufl. 1833. — Dieselbe Theil III. 288 S. — 2. verm. Aufl. 1825.
1818. Dieselbe Theil IV. 284 S. — 2. verm. Aufl. 1825.
1819. Dieselbe Theil V. 306 S. — 2 verm. Aufl. 1826.
1819. Ueber die Lieblosigkeit gegen Selbstmörder. Allg. A. d. D. No. 144.
1820. Ueber das Selbstbereiten und Selbstdarreichen der Arzneien von Seiten der hom. Aerzte. Stapf, Kleine med. Schriften Hahnemann’s II S. 192-204, в другом виде не изданы1.
1821. Aerztlicher Rath im rothen Friesel. Allg. A. d. D. No. 26.
1821. Reine Arzneimittellehre. Theil VI. 255 S. — 2. verm. Aufl. 1826.
1825. Wie liesse sich wohl die Homöopathie am gewissesten wieder ausrotten? Allg. A. d. D. No. 26.
1825. Belehrung für den Wahrheitssucher in No. 165 des Allg. A. d. D. ib. No. 194.
1828. Die chronischen Krankheiten, ihre eigenthümliche Natur und homöopathische Heilung. Dresden b. Arnold. Theil I. VI u. 241 S. — Theil II. 362 S. — 2. vеrm. Aufl. 1835 — Theil III 312 S. — 2. verm. Aufl. Düsseldorf bei Schaub. 1837.
1830. Dasselbe Theil IV. 407 S. — 2. verm. Aufl. Düsseldorf bei Schaub. 1838.
1830. Dasselbe Theil V. — 2. verm. Aufl. 1839.
1831. Die Allöopathie, eine Warnung für Kranke aller Art. Leipzig bei Baumgärtner. 32 S.
1831. Aufruf an denkende Menschenfreunde über die Ansteckungsart der asiatischen Cholera. Leipzig bei Berger. 20 S.
1831. Heilung der Cholera. Cothen bei Aue. 2. Aufl.
1831. Sendschreiben über die Heilung der Cholera. Berlin bei Aug. Hirschwald. 15 S.
1832. Heilung der Cholera nebst einem Zusatze. Nürnberg bei Stein. 1832. 2. Aufl.
———————————————————————————
1 Это собрание содержит бóльшую часть — к сожалению, не все — из небольших медицинских статей Ганемана.
— 168 —
Ганеман как человек
Ганеман родился старшим из 10 братьев и сестер 10 апреля 1755 г. в Мейссене, в королевстве Саксонском. Его родители были евангелического вероисповедания. Отец был живописец на фарфоре и не имел средств тратить много денег на его образование, а потому молодой Ганеман должен был изучить ремесло своего отца. Между тем, по совету и при помощи учителей он получил возможность окончить курс в Княжеской школе (Fürstenschule) в Мейссене, находившейся в ведении магистра Мюллера, «которому мало было равных в честности и трудолюбии», как говорил Ганеман в своей автобиографии 1791 г.1 о бывшем еще тогда в живых Мюллере, «и который любил меня, как сына, и давал мне свободу в способе моего учения, за что я и теперь еще ему благодарен, и что имело явное влияние на мои дальнейшие научные занятия. Когда мне пошел 12-й год, он поручил мне преподавать другим первоначальные правила греческого языка». Молодой Ганеман пользовался от своего директора еще и различными другими преимуществами. «Мой отец ни за что не хотел позволить мне учиться. В течение многих лет он несколько раз брал меня из городской школы, чтобы меня посвятить другому занятию, которое более соответствовало бы его заработку. Мои учителя не допустили этого, окончательно отказавшись от платы с меня за обучение в школе за последние 8 лет, и просили его только об одном, чтобы он оставил меня у них и не противился моей наклонности к учению. Он не мог отказать в этой просьбе, но и не имел возможности сделать что-нибудь больше для меня». Заключительная работа Ганемана при выходе из Княжеской школы была написана на выбранную им самим тему: «Об удивительном строении человеческой руки».
«На Пасху в 1775 г. отец отпустил меня в Лейпциг, дав мне 20 талеров, которые были последними, полученными мною от него. При своем скудном заработке, он должен
———————————————————————————
1 В сочинении «S. Hahnemann, ein biographisches Denkmal». Leipzig. 1851.
— 169 —
был воспитывать еще нескольких детей, и этого достаточно для оправдания лучшего отца!».
Ганеман никогда не пользовался полной свободой и удовольствиями студенческой жизни. На его долю выпала тяжелая борьба с нуждой. Кроме прилежного посещения лекций, он преподавал одному молодому греку из Ясс немецкий и французский языки и сверх того увеличивал свой заработок переводами. Таким образом, он просиживал ночи за работой, между тем как его товарищи-студенты за веселыми пирушками наслаждались жизнью. «Я могу отдать себе справедливость в том, что и в Лейпциге старался придерживаться правила моего отца не быть страдательным лицом как при учении, так и при слушании. Но при этом я как и прежде не забывал поддерживать при помощи упражнений, движений и чистого воздуха бодрость и крепость в моем теле, так как только этим одним обусловливается возможность успешно выдержать продолжительное умственное напряжение». По ходатайству горного советника (Bergrath) Пёрнера, врача в Мейссене, все профессора медицины освободили его от платы за слушание лекций, так что он получил возможность сберечь небольшую сумму денег. На эти деньги Ганеман, после двухлетнего пребывания в Лейпциге, в 1777 г. отправился в Вену, чтобы изучить там «практическую врачебную науку», так как в Лейпциге и в некоторых других университетских городах в то время клиник еще не было. Перед отъездом из Лейпцига он лишился через обман части сбереженных денег, так что в Вене в продолжение 9 месяцев он должен был существовать только на 68 флоринов и 12 крейцеров. Здесь молодой медик посещал прилежно госпиталь Братьев милосердия в Леопольдштадте и был ревностным учеником лейб-медика барона фон Kварина, о котором он говорит с большим уважением. С другой стороны, Кварин, по-видимому, отдавал большое преимущество своему ученику Ганеману, так как в то время он только его одного брал с собой на свою частную практику. Ганеман сам говорит: «Он настолько отличал меня перед другими, так любил и обучал меня, как будто бы я был его единственным и первым из его учеников в Вене или даже более, причем
— 170 —
за все это он не мог ожидать от меня никакой отплаты». Проф. Бишоф1 утверждает, что «барон Кварин принял Ганемана особенно дружественно».
«Последний остаток моих крох, — так рассказывает Ганеман, — приходил к концу, когда губернатор Трансильвании барон фон Брюкенталь пригласил меня на очень почетных условиях отправиться с ним в Германштадт в качестве домашнего врача и смотрителя его значительной библиотеки». Ганеман получил это место в силу чрезвычайно лестной рекомендации Кварина2, — доказательство, что последний во время сношений со своим учеником оценил его практические познания. «Здесь (в Германштадте) я имел случай изучить еще некоторые другие для меня необходимые языки и усвоил себе некоторые второстепенные науки, знания которых, по моему мнению, мне не доставало». Ганеман, по-видимому, особенно ревностно изучал здесь химию и горное дело. После почти двухлетней практики в этом населенном городе, он направился в Эрланген для получения докторской степени. При этом он слушал еще различные лекции у Делиуса, Изенфламма, Шребера и Вената, о которых говорит, что «обязан им за большую доброту», и 10 августа 1779 г. защищал свою диссертацию Conspectus affectuum spasmodicorum aetiologicus et therapeuticus, Erlangae 1779. 4. 20 S.
Из Эрлангена Ганеман возвратился на родину. «Влечение швейцарца к его крутым Альпам не может быть непреодолимее влечения саксонца к своему отечеству», — писал он. После 9-месячного пребывания в городе Геттштете в Курфюршестве Саксонском и в Дессау, он получил в 1781 г. место в физикате в Гоммерне, близ Магдебурга. 1-го декабря 1783 г. он женился на Генриетте Кюхлер, падчерице одного дессауского аптекаря Гезелера, которого Ганеман3 называет хорошо знающим свое дело аптекарем. Пребыванием в Гоммерне Ганеман в конце концов остался недоволен, а потому в 1784 г.
———————————————————————————
1 Ansichten über das bisherige Heilverfahren. Prac. 1819 S. 28.
2 Brunnow. Ein Blick auf Hahnemann. Leipzig. 1844. S. 4.
3 Demachy, Laborant im Grossen II 201.
— 171 —
переехал в Дрезден. Здесь, по его собственным словам, он пользовался самой искренней дружбой городского врача Вагнера, который познакомил его с обязанностями полицейского врача («так как он был большой знаток этого дела») и по болезни, с согласия магистрата, передал ему более чем на год городские больницы — опять доказательство, что и этот врач питал большое доверие к практическим знаниям Ганемана. Главный смотритель Курфюршеской библиотеки, известный физиолог Аделунг, также был очень внимательным к нему и, по словам автобиографии Ганемана, как он, так и библиотекарь Доссдорф много способствовали тому, чтобы пребывание в Дрездене было для Ганемана поучительным и приятным. «Чтобы быть ближе к источнику науки» он в 1789 г. переехал в Лейпциг. Ганеман всюду проявлял неутомимое литературное трудолюбие и слыл за ученого и очень искусного врача.
С 1792 г. он жил в Готе и в учрежденном при помощи герцога в Георгентале приюте для душевнобольных с большим успехом, обратившим на него всеобщее внимание, лечил известного своим умом писателя, тайного секретаря Клокенбринга, страдавшего умопомешательством, историю болезни которого Ганеман в свое время сообщил в другом месте.
Пробыв некоторое время в Мольшлебене, близ Готы, Ганеман в 1794 г. отправился через Пирмонт, где ненадолго остановился, в Брауншвейг. В 1797 г. мы видим его в Кёнингслюттере, а в 1799 г. он отправился в Альтону и Гамбург. Но пребывание в этом торговом городе ему, по-видимому, не понравилось, так как он очень скоро возвратился обратно на родину в Эйленбург, где имел столкновение с городским врачом из-за того, что сам приготовлял и отпускал лекарства, вследствие чего он снова пустился в путь и направился в Махерн, близ Лейпцига. Оттуда он отправился в Виттенберг, а потом в Дессау, где пробыл 2 года, а в 1806 г. переселился в Торгау. Здесь он написал свой «Органон рационального врачебного искусства» и в 1811 г. направился в Лейпциг, чтобы занять кафедру при тамошнем университете и читать лекции о своем новом способе лечения. Здесь при помощи своих учеников он усердно занимался испытанием