— 378 —
так называемых магнетических лечений, при которых одна близость руки должна производить теплоту и раздражение в обнаженных частях… Конечно, удобнее отрицать факты, чем их исследовать или же опровергать при помощи контрольных опытов».
Лихтенштедт, Тревиранус, Шуберт, Неес ф. Эзенбек, Ольберс, Еннемозер и др., признавали существование этого необъяснимого явления. В медицинских журналах приблизительно от 1785-1835 встречается большое число статей о «часто превосходном действии животного магнетизма» при «сильных судорожных припадках», при «слабости слуха», при «душевных болезнях», а также о «вредных последствиях злоупотребления им», что было допущено и в Висбадене в 1882 г.
Проф. Пухельт в 1819 году говорил следующим образом о жизненном магнетизме1: «Так как теперь магнетическая медицина Месмер-Вольфарта (Вольфарт был послан прусским правительством к Месмеру, чтобы непосредственно у источника составить суждение о спорном предмете. А.) поставлена в известные границы Кизеровской школой магнетизма, так как Кизер, а также и гораздо большее число врачей, придающих хоть какое-нибудь значение магнетизму (а в наше время к таковым скоро, конечно, можно будет причислить каждого, кто от книжной пыли еще не вполне ослеп к явлениям природы или же от химических работ не утратил способности понимать жизненные явления), значительно ограничивают применение магнетизма, а именно только для отдельных случаев, и так как подобные взгляды уже указывают на связь магнетической медицины с научной, то мы не будем упоминать здесь о ней».
В Австрии применение жизненного магнетизма было запрещено2.
В Берлине жизненный магнетизм входил в учебную программу университета. Проф. Вольфарт читал лекции «О месмеризме и о терапевтических показаниях к жизненному магнетизму»3.
———————————————————————————
1 Hufel. Journ. 1819. Bd. 49. St. 6. S. 10.
2 Horns Archiv f. med. Erfahrungen 1808. S. 1021
3 Hufel. Journ. 1819 St. 1 S. 118.
— 379 —
Проф. фон Вальтер даже возвел животный магнетизм в принцип лекарствоведения и успех всех лекарств ставит в зависимость от животно-магнетического действия. «Дело излечения есть непрерывный магнетический процесс», — полагает он. «В этом заключается магическое влияние врачебной науки и скрытая сила лекарств: между врачом и больным должно существовать отношение вроде того, которое действует в животном магнетизме»1.
В 1834 году «честный искатель истины» Гуфеланд высказал свое последнее суждение о месмеризме2 и объявил: французское правительство в 80-х годах прошлого столетия просило Парижский медицинский факультет дать отзыв о жизненном магнетизме, и факультет окончательно отверг магнетизм, как заблуждение. В 1831 г. появилось сообщение того же факультета, который отзывался в нем благоприятно об этом вопросе; следовательно, утверждал совершенно противоположное тому, что прежде решили ученые. Гуфеланд рассказывает, что сначала, в 1784 г., он восстал против него по неведению; но уже в течение 50 лет он следил за этим вопросом и теперь пришел к следующему результату: 1. Магнетизм фактически существует. 2. Это состояние может быть намеренно вызвано у расположенных субъектов действием другого живого индивидуума. 3. Посредством такого магнетического действия можно прекращать некоторые болезненные расстройства, обусловленные нервной системой. В заключение он прибавляет: «Я никогда не забуду того, что однажды в разговоре мне сказал об этом предмете Гёте: «Я никогда не хотел заниматься магнетизмом, потому что в нем слишком много мышиных нор и мышеловок».
Говорят, что Кант первый причислил приверженцев жизненного магнетизма к категории обманщиков, позднее в первом ряду стоял Пфаф в Киле. Затем берлинский физиолог Рудольфи, как уверяли аллопаты его времени, имел «мужество» выставлять так называемый жизненный магнетизм надувательством,
———————————————————————————
1 Ephemeriden der Heilkunde, von Adalb. Fr. Markus. Bamberg und Würzburg 1812. Bd. IV. Heft 3. S 173 u. f.
2 Hufel. Journ. Bd. 79. St. 1. S. 44. u. f.
— 380 —
и с этих пор это «мужество» сделалось научным и, разумеется, перешло и к Юргенсену.
Даже при самом поверхностном перелистывании немецкой гомеопатической литературы Юргенсен нашел бы, что там во все времена, даже относительно, гораздо менее говорилось о месмеризме, чем в аллопатических сочинениях. Само собой разумеется, что здесь, как и везде, принимается в соображение только врачебная литература. Цитируемый Юргенсеном гомеопатический врач Б. Гиршель восстал печатно в 1840 г. против злоупотребления жизненным магнетизмом. «Ежегодники Шмидта» говорят об этом так: «Автор поступает с научным пониманием, дарованием, критикой, естественнонаучными познаниями, рассудительностью и любовью к истине. Он противодействует безрассудству. Пусть его встретит самый дружественный привет».
Что Ганеман в 1796 г. выступил впервые в медицинских кружках со своим особенным способом лечения, что его оба другие относящиеся сюда произведения были написаны только для врачей и что его «Органон», о чем в особенности свидетельствует первое издание, предназначался только для врачей, уже известно и уже явствует из го, что все рецензии о нем появлялись исключительно во врачебных сочинениях.
Юргенсен между тем решает: «Ганеман с самого начала обращался не к одним врачам». Во всяком случае, это утверждение соответствует цели сочинения.
Затем он продолжает по отношению к невеждам: «Требуется высокая степень образованности, чтобы сознаться в своей неспособности высказать мнение в том случае, когда сведущий человек говорит, что нужно сделать то-то. Толпа не способна на такое самопознание и самообладание».
Большим препятствием к признанию гомеопатии служило ее отвержение кровопусканий. Многие из профанов, которым Ганеман указал на вредные последствия этих последних, постигли это пагубное злоупотребление и держались далеко от кровопускателей, когда представители науки еще объясняли до
— 381 —
очевидности необходимость кровопусканий при «воспалительных» и многих других болезнях. Следовательно, в данном случае эти профаны, с точки зрения Юргенсена, должны были иметь столько «самообладания» и допускать «сведущих людей» спокойно и научно выпускать их кровь!
В другом месте Юргенсен говорит с ударением, что при пневмонии для ослабления лихорадки нельзя пускать кровь, и что к подобной мере может прибегать только «слабодушный человек, которого судьба сделала врачом в наказание его братьям по человечеству». Следовательно, согласно взгляду Юргенсена, аллопатические профессора и врачи ганемановского и позднейших времен были люди, которых судьба сделала врачами в наказание их братьям по человечеству, и тогдашние невежды должны были иметь «самообладание», чтобы не рассуждая довериться этим орудиям злой судьбы. Ведь большинство проявляло это хваленое самообладание до уничтожения, и это были те, которых Юргенсен освобождает от всякого порицания, пациенты, каких он желает, которые свое мышление приносили в жертву на алтарь «науки».
Юргенсен охотник до лечения водой. При развитии этой терапии профаны по-видимому не ограничились пассивной ролью. Гидротерапия еще была на дурном счету, когда не медицинский профессор Эртель в Ансбахе в 1826 г. стал сильно защищать ее во «Всеобщем указателе германцев», и с этих пор, много лет подряд, он не переставал обращать внимание страждущего человечества на «пользу свежей Божьей воды». Какой из медицинских журналов того времени способствовал так много распространению лечения водой, как этот, издававшийся неврачом «Всеобщий указатель германцев»? Там писали и друзья, и враги, не было недостатка и в предостережениях со стороны врачей-аллопатов, которые указывали на то, как опасно лечение водой, например, при геморрое и при ломоте в костях, так как оно может производить воспаление мозга, легочную чахотку и проч. Эртель был неутомим, отвечал на все
———————————————————————————
1 Volkmann’s Sammlung kl. Vortr. No. 45 S. 336.
2 Ср. № 287 и 289.
3 Ср. 1830. № 63. стр. 801 и во многих других местах.
— 382 —
нападки и приобрел среди неврачей много сторонников своего способа лечения, которые неустанно печатали о своих как благоприятных, так и неблагоприятных результатах. Этим было произведено благотворное давление на врачей. С «врачами врачебной управы» Эртелю, конечно, было трудно завести речь, но он всегда держался в парламентских границах. Из своих сочинений он рекомендовал между прочим «Новейшие лечения водой с музыкальным приложением» (Neuste Wasserkuren mit einer Musikbeilage, Nürnberg bei Campe. 48 kr.), стало быть, переносил своих читателей в царство водяных нимф не толчками и ударами, а нежно на крыльях музыки. Конечно, он действовал слишком шаблонно и разделял участь большинства врачей, которые, видя успешное действие какого-нибудь лекарства в единичных случаях, тотчас обобщают его и распространяют его на многие болезненные формы.
Против приближавшейся холеры Эртель, разумеется, также советовал свежую Божью воду и позднее восклицал: «Victoria, холодная вода одержала победу над холерой!». Во всяком случае, он получил лучшие результаты, чем аллопаты.
В 1830 г. во «Всеобщем указателе германцев» в числе других выступил также один врач, который обращал внимание на опасность приближавшейся холеры. Он напоминает о том, что госпитальной горячке был положен предел только тогда, как проф. Маркус посоветовал против нее кровопускание; следовательно, следует заблаговременно предохранить себя от холеры. Сколько профанов с «самообладанием» последовало этому научному совету, сказать трудно. Но конечно можно доказать, что Эртель, стоявший за применение воды вместо кровопусканий, пользовался большим влиянием. Этот несведущий с сознанием, энергией и терпением в самых отдаленных округах обратил внимание на лечение водой, когда в науке еще очень малое число врачей занималось этим способом лечения.
Сам Эртель охотно допускает, что врачу Гану в Швейднице (умер в 1773 г.) принадлежит заслуга научного основания лечения
———————————————————————————
1 № 314, стр. 4203.
— 383 —
водой1 и в 1833 г. он издал в 5-й раз2 сочинение этого последнего3 , которое при жизни автора вышло в 4-х изданиях (1-е в 1738 г.).
Вместе с этим врачом (отцу и брату которого также принадлежат заслуги в этом деле), Эртель приписывает и себе заслугу в высшей степени успешного содействия в деле применения холодной воды. Он прав. История относится сочувственно ко многому и признаёт отдельные применения многого такого, что становится общим достоянием только по истечении столетий. Заслуга связана с введением методы, и бóльшая доля этой заслуги принадлежит Эртелю.
Но еще бoльшая заслуга принадлежит крестьянину Приссницу из австрийской Силезии, который вскоре после Эртеля еще с большей энергией содействовал распространению лечения холодной водой. Мы обязаны Приссницу введением водолечебных заведений; а как преследовали этого человека врачи! Он не обладал, как Юргенсен, «высокой степенью образованности, чтобы сознаться в своей неспособности высказать мнение в тех случаях, когда сведущий человек говорит, что он обязан делать то-то».
Нам бы хотелось слышать ответ на вопрос: кто из врачей оказал введению гидротерапии такие услуги, как неврачи Эртель и Приссниц? Они оба, конечно, впадали в грубые ошибки, в особенности Приссниц, хотя «научные» врачи по части принесения вреда в других областях ни в чем не уступали им.
Юргенсен, конечно, представляет историческое развитие водолечения в другом виде4: «К сожалению, интерес к этому был возбужден лишь временно, забыли или хотели забыть! Именно это последнее могло обусловливаться… влиянием Приссница, Эртеля и других гидропатов». Юргенсен рано или поздно будет доказывать, что профессора Саламанки уже гораздо
———————————————————————————
1 l. c. 1832. № 338. St. 4425 u. a. a. St.
2 Ilmenau 1833 und Nürnberg. 1834.
3 «Unterricht von Krafft und Wirckung des frischen Wassers, in die Leiber der Menschen». Четвертое дополненное изд., Бреславль и Лейпциг. 1754. стр. 290.
4 Klinische Studien über die Behandlung des Abdominaltyphus mittelst des kalten Wassers. Leipzig. 1866. S. 13. u. 14.