— 432 —
химизма. Вследствие этого, исследование должно на первом плане простираться на химические явления и только на втором плане обращать внимание на патологическую анатомию.
Вместо того делается как раз обратное. Физические изменения клеточек составляют главный предмет исследования, а между прочим занимаются также немного и химией.
Вскоре после появления клеточной патологии, в терапии выступили на первый план физические теории, так как постоянно обращали внимание только на анатомическую форму клеточек и клеточных групп. Так, например, до того времени объясняли действие железа при бледной немочи возмещением недостающих составных частей крови; в настоящее время доказали неосновательность этой теории и обыкновенно приписывают действие тоническим свойствам этого металла и поэтому ссылаются на действие железистых вод.
Сделанное Вирховым случайное открытие, что мерцательные движения возбуждаются щелочами, старались успешно применить к терапии и, ликуя, нашли в нем опору для объяснения действия минеральных вод. Присоединили к этому мнимое открытие парализующего действия окиси углерода на ядро красного кровяного шарика (согласно нынешним взглядам вовсе не существующее у людей), причем надеялись найти таким путем и для остальных клеточных групп другие полезные возбудительные физические агенты.
Сам Вирхов преимущественно обращал внимание на патологическую анатомию, что, конечно, объясняется предметом его специального преподавания. Этим он сам всего более способствовал всему, чтобы сделать свою теорию бесполезной для внутренней медицины. Он даже не замедлил высказать утверждение, что бледную немочь следует приписать «недостатку в образовании сердца и больших артерийных стволов».1
Стало быть, по его мнению, хлороз неизлечим и лечение его может быть успешным только на время. Если бы Вирхов был практикующим врачом, то он, конечно, никогда не высказал
———————————————————————————
1 Ueber die Chlorose. Berlin. 1872. S. 3.
— 433 —
такого утверждения или по крайней мере ограничил бы его отдельными случаями. Во всяком случае, оно довольно характеристичное и, конечно, уже, более не нужно удивляться, если прочтешь, что расположение к хроническому насморку сводится к анатомическому строению носа.
Разве анатомические взгляды патологии согласуются с исследованиями физиологии? Чему учит физиолог? Во всех органах он старается, между прочим, распознать влияние нервов на их отправление и подвергает возможно более точным исследованиям химические явления, которые совершаются в теле смотря по его деятельности.
Подумаем об отправлениях селезенки, поджелудочной железы, печени. У последней, например, принимается в соображение химический состав желчи, взаимная связь составных частей желчи с составными частями крови, изменение этих последних при известной деятельности других органов, при раздражении известных нервов, химические изменения, которые происходят при этом в кале, моче, крови, слюне и проч. О клеточках почти нет и речи.
А как поступают в учении о болезнях? Здесь почти единственным мерилом служат физические изменения клеточек, о нервном влиянии говорится мало или совсем не упоминается, и химия играет относительно незначительную роль.
Здесь обнаруживается самая явная дисгармония в способе исследования, что следует поставить в вину патологам. Они сами говорят, что химия имеет первичное, а физические явления вторичное значение. Поэтому на основании своей собственной теории они направляют удар против последствий болезни, а не против самой болезни. «Между знанием и умением во врачебном искусстве лежит еще огромная пропасть», — говорит Вирхов об аллопатии. При таком способе исследования было бы удивительно, если бы было иначе.
Если бы вообще имелась ввиду возможность — в чем мы сомневаемся — построить производительную терапию на строгих основаниях наших теперь еще несовершенных физических и химических знаний, то к химии следовало бы относиться с
— 434 —
гораздо бóльшим вниманием, чем это делалось до сих пор. Отдельные лица пытались действовать в этом направлении; в данном случае особого внимания заслуживает к сожалению умерший Бенеке, на которого при общем течении, однако, не обращали внимания, особенно потому, что его старания не были плодотворны для терапии, потому что и он исходил из точки зрения еще слишком грубых понятий.
В новейшее время блестящих результатов достигли главным образом Бауман, Бригер и Е. Сальковский (оба последние под руководством Фрерихса и Вирхова). Следует также упомянуть с похвалой о труде Сальковского и Лёйбе (Leube) «Учение о моче». Берлин. 1883.
Это старания отдельных лиц, они не были общими; исследования не производятся методически правильно. К этому прибавилось еще искание «азота», «фосфорной кислоты», «серной кислоты» и проч., от которого при чтении относящихся сюда сочинений нельзя освободиться ни на минуту.
Как могут такие грубые опыты показать химические движения организма? Для поверхностного исследования значение питательного вещества подобные объяснения еще могут быть достаточными, но они недостаточны для более подробного ознакомления со сложными химическими процессами в организме. Такого рода «исследования» являются насмешкой над нашим знанием и указанием на то, что правильное понимание значения химии еще очень далеко. Это уже доказывается и тем обстоятельством, что до сих пор еще не существует самостоятельных каеедр для патологической химии, которые имеют такое же важное значение для внутренней медицины, как и каеедры патологической анатомии.
В сочинениях аллопатов, которым государство оказывает во всех отношениях достаточную помощь для их исследований, никогда не встречаешь, или очень редко, историю болезней с удовлетворительной диагностикой. Если кто-нибудь по мере возможности, хорошо определил анатомические изменения, то он удовлетворил «науку»; если же при этом он исследовал мочу относительно белковины, сахара и азота, то он выполнил свою задачу в совершенстве. От университетской медицины, которая
— 435 —
имеет в своем распоряжении столь богатые вспомогательные средства, можно ожидать, что при анатомическом диагнозе будет поставлен и химический, который, строго принимая в соображение пищевой приход, наружную температуру, содержание влажности воздуха, состояние барометра, точным химическим путем исследует все отделения тела, мочу, испражнения, мокроту, слюну, если возможно, то и испарения, и у животных кровь, чтобы таким образом получить соответствующее уровню познаний настоящего времени понятие о химизме тела.
Так, например, у лихорадящих больных недостаточно исследовать мочу на азот и перевести его, согласно вычислению, в мочевину, но следует принимать в соображение и другие азотистые составные части: креатинин, ксантин, гиппуровую кислоту и проч. Для практикующего врача такие исследования сопряжены с огромными затруднениями. В больницах же при помощи ассистентов они выполнимы по крайней мере для каждой болезненной формы. Позднейшие поколения будут смеяться над тем, что мы так легко относились к диагнозу.
Насколько односторонне в физикальном смысле складывается мышление аллопатов, доказывают также и «учебники всеобщей патологии». Самые распространенные из них принадлежат Уле и Вагнеру, Самюелю и Конгейму. Во всех трех с химией обращаются очень сурово. Известные химико-патологические результаты исследований упоминаются очень редко, а большей частью и совсем не упоминаются.
При таком обращении с медициной должны укорениться самые грубые представления о движениях в организме. Так, например, проф. Юргенсен поучает своих слушателей следующим образом: ось у вагона посредством постоянно повторяющегося сотрясения мало-помалу становится кристаллической и утрачивает крепость. Так же точно и строение первоначально исполински крепкого телосложения мало-помалу может быть расшатано жизненной работой.1
Если профессор университета, обязанный преподавать молодым врачам врачебную науку на физиологическом основании и
———————————————————————————
1 Sammlg. Klin. Vortr. von Volkmann. Nr. 61. S. 482
— 436 —
побуждать учащихся к размышлению над законосообразными явлениями в организме, если человек с таким назначением вкладывает в молодые головы такие грубые средневековые ятромеханические взгляды и даже торопится при помощи печати как можно больше распространять подобные учения, то достаточно уже простого указания этого факта, чтобы охарактеризовать аллопатию. Но образ Юргенсена с вагонной осью должен был бы постоянно носиться перед глазами аллопатов в виде знака предостережения. В своем антигомеопатическом сочинении Юргенсен полагает: «Пока наши учебные учреждения допускают возможность, чтобы молодой медик, не научившись размышлять, с поверхностными познаниями вступал в практическую жизнь, до тех пор будет существовать большая вероятность, что он скоро перейдет в ряды противников». Юргенсен может быть спокоен: пока можно позволять себе преподавать такие вагоноосевые понятия, до тех пор понимание гомеопатии еще весьма далеко.
В последнее время возложили огромные терапевтические надежды на интересное открытие бактерий в различных очагах болезней. Во всяком случае, бактерии представляют очень соблазнительный пункт нападения для мероприятий врача. Указание лежало бы ясно перед глазами и терапия была бы весьма проста. До сих пор успехи не соответствовали ожиданиям. Согласно существовавшему до сих пор взгляду аллопатов казалось, что ни при одной внутренней болезни положение пункта нападения против бактерий не было так благоприятно, как при дифтерите. Несмотря на это, результаты аллопатического лечения просто печальны. В одном Берлине ежегодно умирает от этой болезни около 2000 (двух тысяч) детей, что, несмотря на признанные плохие гигиенические условия, представляет страшное число.
Как доказательство важности умерщвления бактерий, приводится антисептическое хирургическое лечение с карболовой кислотой на первом плане. Между тем, при этом встречаются факты, которые, быть может, нельзя оставить без внимания. Карболовая кислота должна, между прочим, понижать
— 437 —
температуру;1 далее, будто бы было замечено, что карболовая кислота и другие противогнилостные средства парализуют, resр., задерживают выхождение белых кровяных шариков, следовательно предупреждают воспаления и нагноения. Удивительно кроме того, что согласно исследованиям в Гигиеническом институте (Reichsgesundheitsamt), карболовая кислота в масляном растворе не причиняет ни малейшего вреда бактериям, между тем как врачи, не подчиняющие свои наблюдения теории, по-старому признают противогнилостное действие карболового масла, хотя масло само по себе не дает целесообразного перевязочного средства.
Замечательно также, что и весьма употребительное «противогнилостное средство» йодоформ даже в очень большом количестве не в состоянии воспрепятствовать гниению белковины. Химическое влияние ароматических перевязок на процесс образования мочевины при воспалении и лихорадке и проч. следовало бы также более принимать во внимание, чем это делается до сих пор.
Для оценки вопроса о бактериях были бы важны исследования Розенбергера2 и других, согласно которым освобожденный от бактерий гнилостный яд вызывал те же самые явления заражения, как и яд, содержащий бактерии; специфические бактерии септицемии (гнилокровия) образовывались даже в зараженном без бактерий организме. Образовавшиеся таким образом гнилостные бактерии, по мнению Розенбергера, происходили от обыкновенных грибков, встречающихся в нормальном организме. Конечно, такие уже ранее высказанные утверждения требуют подтверждения.
Бухнер открыл превращение безопасных бацилл в ядовитые у сенных и сибиреязвенных бацилл, что, несмотря на возражение Коха, подтверждают и другие исследователи.
Что вредное раздражение, которому подвергается тело, в состоянии размножить нормально в нем находящихся бактерий, мог бы доказать Россбах3 своими опытами над действием папайотина. Введение этого вещества в кровообращение уже через
———————————————————————————
1 Schwidt’s Jahrh. Bd. 194. S. 232
2 Сеntralbl. f. d. med. Wiss. 1882. S. 65 u. f.
3 Ib. S. 31 u. f.