— 438 —
1-2 часа вызывает появление в крови необыкновенного множества микрококков. Это открытие, удостоверенное проверочными опытами, в случае подтверждения его еще другими лицами, послужило бы экспериментальным доказательством того, что свободный от организмов яд в состоянии в такой же степени и даже с более поразительной быстротой размножать предсуществующие в теле низшие организмы, чем это бывает при настоящем заражении.
Россбах справедливо приходит к заключению, что «при настоящем заражении, кроме прививаемых органических зародышей, имеет также некоторое значение одновременно быть может связанный с ними химический яд или фермент». К этому можно прибавить, что он имеет не только некоторое, но и гораздо большее значение, чем бактерии, которые служат носителем яда, существующего и без них.
Доказательством служит наследственность сифилиса. Предполагают, что эта болезнь также переносится посредством паразитов. Одного-единственного семенного тельца достаточно для зачатия. Это одно семенное животное является носителем, кроме многого другого, также и сифилитического яда. Этот последний в этом случае является бесструктурным веществом в бесконечно малом гомеопатическом количестве.
Не лишено важности, кроме того, что распространение и интенсивность болезненного процесса не всегда пропорциональны количеству найденных грибков.
Высказывать определенное суждение о значении бактерий по отношению к гигиене в настоящее время было бы смело. А между тем уже и теперь можно положительно утверждать, что для терапии они не будут так благотворны, как предполагают аллопаты. До сих пор достигнутые результаты были совершенно неудовлетворительны. Тем не менее, исследование в этом направлении сильно выступает на первый план. Многие уже дошли до того, что измеряют целебную силу лекарств силой их способности убивать бактерии и отвергают действие тех лекарств, которые не направлены против бактерий.
Грибковая терапия, игравшая большую роль и на конгрессе для внутренней медицины 1883 г., представляет противоположность
— 439 —
ранее рассмотренным химическим теориям. В настоящее время открытием бактерий ослеплены точно так же, как прежде были увлечены огромными успехами химии, вызванными открытиями Лавуазье. Это открытие преждевременно старались применить у постели больного,— стремления, которые разделял и такой человек, как А. фон Гумбольдт. Недостаток и избыток кислорода были причинами болезней, и соответственно этому существовали лекарства, которые, способствуя образованию кислорода или поглощая его, должны были действовать целебно. В основании этих взглядов все-таки лежала некоторая, хотя и весьма незначительная доля истины.
Точно так, как мы теперь относимся к наивности таких физиологических понятий, так точно позднее будут смеяться над теперешними стремлениями бактериотерапии, которая не задумывается объяснить даже действие холодных ванн отчасти их влиянием на размножение бактерий, как видно, между прочим, из рассуждений на бывшем конгрессе для внутренней медицины.
Паразитизм, на который большая часть аллопатов возлагает все свои надежды, несмотря на разубеждающие неудачи, очень ясно показывает, как мало удовлетворяла их самих прежняя аллопатическая терапия; он показывает кроме того, что они не умеют оценить прекрасное учение Вирхова и не вполне поняли его значение.
Главное ядро его учения, которое до него никто не высказывал с таким убеждением и не подкреплял такими доводами; ядро, бывшее также исходной точкой Ганемана, заключается в том, что болезнь есть физиологический процесс. Из этого следует: изучайте силы, которые приводят в действие здоровый организм и присущи ему, отыскивайте вещества, с которыми они связаны, и применяйте эти силы для лечения больных. Бактериальное направление уничтожает это основное правило, ведь для него безразличны все процессы в теле, оно просто убивает паразитов и излечивает больного в том случае, если этот последний своею смертью раньше не уклонился от этого благодеяния; так как, кажется, нельзя сомневаться в том, что всякий агент, убивающий бактерий, должен также погубить и носящий его организм или по крайней мере причинять ему серьезный вред.
— 440 —
Мы видим, что при тифе, скарлатине, кори и проч. в теле развиваются силы, которые преодолевают болезнь вместе с бактериями; поддерживать и возбуждать эти силы при болезненных процессах есть действительно физиологический способ лечения.
Teopия Вирхова, служившая более 20 лет основанием университетской медицины, так что Вирхова называли «отцом немецкой медицины», в последние годы многими уже оставлена. Между тем, как раньше представления всех аллопатов без исключения были вполне подчинены этой теории, причем они с полным доверием ожидали, что на основании этой последней будет успешно развиваться внутренняя медицина, и надменно презирали всех, не разделявших их мнение, уже на съезде естествоиспытателей и врачей в Мюнхене в 1877 г. и в Касселе в 1878 г. появился решительный оппонент. Клебс с большой решимостью выступил в Касселе против Вирхова, причем, однако, ни на минуту не упускал из виду огромные заслуги этого последнего.
«Основная мысль всего клеточного воззрения, — объявил Клебс, — решительно ничем не доказана и даже в высшей степени невероятна». В признании самодеятельности клеточки кроется витализм, который следует отвергнуть. «Присущей клеточкам силы, которая восстает против оскорбления и ведет с неприятелем нечто вроде борьбы, клеточной жизненной силы не существует». — «Мы не можем признать автономию клеточек, как принцип болезни». — «Метаплазии клеточек, как ее признает Вирхов, не существует» — «Клеточная патология не задавала себе вопроса, почему в том или другом элементе нарушается порядок».
«Важнейшая задача медицины (лечебная наука) не выполняется клеточной патологией. Эта последняя пренебрегает всем, что предшествует клеточным изменениям, и осталась безусловно бесплодной в распознавании всех тех болезненных процессов, в которых клеточные изменения не появляются совсем или же наступают поздно».
«Соответственно этому, вследствие клеточного патологического учения, не могла развиться рациональная, т.е. научная терапия,
— 441 —
основанная на распознавании предшествующих явлений». «Amicus Plato, major amica Veritas!».
Следовательно, здесь аллопат и почитатель Вирхова утверждает, что учение этого последнего осталось бесплодным для рациональной терапии; факт, который в противоположность к огромным связанным с ним ожиданиям и в противоположность к высокомерному презрению ко всем иначе мыслящим со стороны безусловных приверженцев Вирхова, получает большое значение.
Для хирургии физические исследования имеют положительное значение. Ежедневно с удовлетворением чувствуешь благодетельные результаты ее больших успехов, хотя вредные по последствиям вторжения в область внутренней медицины с каждым годом все более и более увеличиваются.
Охранение здоровья проявляет также успешное, большое и благодетельное развитие.
Но тем печальнее состояние внутренней тepaпии. Из предыдущего уже с самого начала ясно видно, что аллопатический образ действий, не принимающий во внимание приводящие в движение силы, должен быть симптоматическим и грубо механическим. Ежедневный опыт подтверждает это.
В «Handbuch dеr Krankheiten des Chylopoëtischen Apparates»1 Лейбе также приписывает благоприятное действие Карлсбада, Мариенбада, Тараспа тому, что вредное содержимое кишечного канала быстрее выводится вон, вследствие чего считается первым правилом вводить в больной кишечный канал такое количество воды, которое, вызвало бы многократные водянистые испражнения.
Читая подобные вещи, думаешь, что переносишься в прошедшее столетие. В этом случае в основании лежит такое же грубое, невежественное представление о процессе излечения, как у старых покойных врачей с их застоями, завалами и нечистыми соками. Уже теоретически каждый врач должен был бы сказать, что в таком случае каждое слабительное должно было бы производить такое же действие, даже если бы одно поверхностное наблюдение уже не доказывало, что эти минеральные воды
———————————————————————————
1 I. 2. Aufl. S. 77. Leipzig 1878.
— 442 —
оказывают благотворное влияние даже и в таких приемах, которые непосредственно не опоражнивают желудка, что появляющийся при пользованиями минеральными водами запор не может поколебать надежду на успех лечения; наконец, что при умеренном употреблении минеральной воды получается лучший результат, чем при обычных неумеренных порциях, которыми вызывают частые испражнения и вместе с тем отягощают и ослабляют организм.
Такими же трубочистными представлениями руководствуются и при применении желудочного насоса. Этим в очень редких случаях конечно полезным инструментом злоупотребляют в такой степени, которая ясно показывает, насколько аллопаты недовольны своими прежними результатами лечения желудочных болезней. Сначала желудочный насос применяли только при расширении желудка и при нарывах в желудке, но вскоре его стали употреблять и при всех хронических болезнях желудка. Рвение дошло до того, что один аллопат горько жаловался на то, что его имя не было упомянуто при желудочном насосе, хотя он один из первых советовал применять этот инструмент при всяком катаре желудка. Лейбе поднялся до следующего изречения:1 «В узкой рамке здесь снова (при желудочном насосе) отражается огромный успех, сделанный клинической медициной в нашем столетии».
Эта похвала еще не успела замолкнуть, как мало-помалу начали раздаваться голоса, доказывающие, что это была всеобщая ошибка, и один за другим начали складывать «доказательство огромного ycпеxa» аллопатии в чулан для хлама к предшественникам.
Если бы теория действия желудочного насоса была верна, то всякий насморк должен был бы быстро излечиваться частым прочищением носа, и физиология была бы небылицей.
Ошибку отдельного лица можно извинить, но если все аллопаты объясняют таким образом совершенно нефизиологическую мысль, то они этим показывают, что их терапевтические принципы построены не на физиологическом основании.
———————————————————————————
1 Die Magensonde. Erlangen 1879. S. 81.
— 443 —
Точно то же было и с пневматическим аппаратом, который прежде был необходимой принадлежностью каждой «научной» приемной. Теперь же и этот последний только у немногих врачей занимает второстепенное место.
Односторонне симптоматический аллопатический способ лечения показывает также столь частое соединение боли и бессонницы с морфием или хлоралгидратом.
При очень большом числе лихорадочных болезней терапевтическое внимание также исключительно обращено на последствие процесса, на часть болезненного явления, на лихорадку. Уже несколько лет хинин считается великим средством против самых разнородных лихорадочных болезненных процессов; это великое противолихорадочное средство.
Одно время салициловая кислота, казалось, оспаривала у него первенство; между тем, в последнее время ее все более и более стали применять только при ревматизме, но и в этом случае, несмотря на то, что действие салициловой кислоты наблюдалось десятками тысяч врачей, эти последние, даже по истечении стольких лет, не в состоянии точно указать, где ее применение уместно. Нельзя отрицать, что салициловая кислота является при этой болезни обогащением аллопатической терапии, хотя аллопаты своими чрезмерными приемами снова подвергают сомнению пользу этого средства.
До хинина Траубе и Вундерлих ввели в моду дигиталис как «противолихорадочное средство». Но и хинин будет свергнут с престола, потому что уже появляются новые узурпаторы, которые хотят присвоить себе господство над всеми лихорадками. Один профессор в Эрлангене заводит речь об Oxychinolinmethylhydrür как о новейшем и конечно лучшем лихорадочном средстве. Это средство, которое он для краткости называет каирином, «в состоянии без всякого неудобного побочного действия свести лихорадочную температуру снова до нормы».1 Следовательно, это чудотворное средство должно приводить к нормальному состоянию разнородные патологические процессы с многоразличными болезненными причинами.
———————————————————————————
1 Berl. Klin. Wochenschrift. 1882. S. 681.